|
Все права на данную статью принадлежат автору. Любое воспроизведение, перепечатка, копирование, ввод в компьютерную память или иные подобные системы распространения и иные действия в отношении данной статьи полностью или частично производятся только с разрешения автора, за исключением случаев цитирования в объёме, оправданном целью цитирования, или иных способов использования, допускаемых применимым законодательством. Любое разрешённое использование допускается с обязательным указанием названия статьи, её автора и адреса статьи в Интернете. Запросы на приобретение или частичное воспроизведение данной статьи присылайте на адрес электронной почты:
.
часть вторая
Владимир Мартыненко, доктор политических наук, профессор
МАРКСИЗМ на службе ИМПЕРИАЛИЗМА:
британских властей?!
британских властей?!
Карл Маркс работал по заказу
Карл Маркс работал по заказу
Журнал «НАУКА. КУЛЬТУРА. ОБЩЕСТВО.», № 3, 2005, стр. 102–125
Д
ля этого необходимо остановиться как на ярко проявившихся к этому времени личных качествах Маркса, которые сделали его идеальным объектом для любых иностранных спецслужб, так и на сформировавшейся у него к этому времени философской и жизненной позиции.
Маркс был выходцем из сравнительно богатой еврейской семьи (владевшей несколькими виноградниками в Мозеле), проживавшей в городе (Трире), преимущественно населенном католиками, в стране, где официальной религией являлось протестантство евангелического толка. Предки Маркса, как по линии отца, так и матери, были раввинами. По отцовской линии они, начиная с 1723 года, превратили должность городского раввина в наследственную синекуру. Дед Маркса оставил эту должность его дяде, Самуилу, как старшему сыну в семье. Еще больше предков-раввинов насчитывалось по линии матери Маркса, голландской еврейки по имени Генриетта, в роду которой в течение нескольких столетий все сыновья были раввинами, включая её отца. По всем канонам, К. Маркс, как старший сын, должен был стать раввином, если бы его отец (которого звали Гиршель) по «социально-экономическим» причинам — для того, чтобы иметь возможность заниматься адвокатской практикой и занимать государственные должности — не принял бы христианство, став Генрихом Марксом, патриотично настроенным немцем и «убежденным» христианином-лютеранином. Выбор протестантизма, а не католицизма, объяснялся тем, что протестанты (хотя и составляли менее 3% городского населения) как исповедующие государственную религию принадлежали к наиболее влиятельным горожанам Трира. Генрих Маркс принял крещение до рождения своего сына Карла (05.05.1818), который, соответственно, также был крещен, и перспективы стать раввином для него исчезли. О детстве К. Маркса мало что известно, за исключением того, что он был настоящим тираном по отношению к своим сестрам, на которых он, как на лошадках, ездил на полной скорости с горы, а также заставлял их есть приготовленные им из глины «торты». Об этих историях поведала младшая дочь Маркса, Элеонора, 12  которая сама ссылалась на услышанные в семье рассказы. Упомянула она о них в целях подчеркнуть способность своего отца быть «уникальным, непревзойденным рассказчиком». Дело в том, что сестры К. Маркса терпели над собой насилие для того, чтобы в качестве «награды за покладистость» услышать от него придуманные им истории. Это достаточно интересный момент для понимания психологии главного теоретика коммунизма. Получается, что стремление к тирании и использование в этих целях своей способности увлекать слушателей (а потом — и читателей) своими «рассказами», оказывая на них тем самым давление, были присущи Марксу с детства и до конца его жизни. Может быть, именно его первый детский опыт позволил ему осознать эту свою силу, возможность с помощью неё не только зарабатывать себе на жизнь, но и постараться добиться власти, не говоря уже о получении удовлетворения от собственных сочинений, которые в той или иной степени неизменно были связаны с идеями насилия. По свидетельству практически всех очевидцев, К. Маркс испытывал также удовольствие от своей способности провоцировать словесные выпады, занимаясь, мягко говоря, «интеллектуальным хулиганством». Некоторые современники характеризовали его как «интеллектуального убийцу с садистскими наклонностями». Практически любой человек, особенно из числа его бывших друзей, кто не считался с его капризами и «тираническими» требованиями, или с кем Маркс оказывался в ссоре, в лучшем случае навеки получал прозвище дворняжки или осла. 13
Все это характеризует наличие у Маркса исключительно высоких амбиций и самомнения. Но они у него сочетались с присутствием несомненных умственных и организаторских талантов, способности увлекать и вести за собой массы. Отметим, что Мозес Гесс, 14 с которым Маркс познакомился в конце 1841 г., когда начал работать в «Рейнской газете», и на котором в то время лежала основная работа по подготовке газеты, в одном из писем своему другу, А. Ауэрбаху, дал Марксу следующую характеристику: «Представь, Руссо, Вольтер, Гольбах, Лессинг, Гейне и Гегель, которые слиты в одном лице — заметь, я сказал слиты, а не соединены — и ты получишь доктора Маркса». 15 Отметим и впечатления П. В. Анненкова 16 о Марксе: «… Он всегда говорил в повелительном наклонении, его слова не допускали никакого противоречия и становились еще острее от почти болезненного впечатления от его тона, который слышался во всем, что он говорил. Этот тон выражал твердую веру в его предназначение повелевать человеческими умами и предписывать им правила поведения. Передо мной стоял воплощенный демократический диктатор». 17 Подобные качества Маркса не могли не привлечь внимания иностранных спецслужб, особенно, если учитывать, что эти его качества оказались невостребованными в его собственной стране. Маркс явно был неудовлетворен своим социальным положением в обществе, отсутствием признания со стороны ведущих немецких философов, отказом в доступе к университетской карьере. 18
Приведем еще несколько примеров из жизни К. Маркса, которые характеризуют его как человека (добавим — нужного для иностранных спецслужб). 19 Во время своей учебы в университете Маркс редко отвечал на письма родителей и никогда не справлялся об их здоровье (хотя его отец длительное время был опасно болен туберкулезом), но постоянно требовал от родителей денег и в студенческие годы тратил на свои «мелкие расходы» почти по 700 талеров в год. Для сравнения, его сокурсники, в числе которых были дети самых состоятельных родителей, ограничивались суммой в 500 талеров в год. 20 И в дальнейшем, несмотря на часто возникавшие финансовые трудности, как только у него появлялись средства, Маркс старался жить на широкую ногу. 21 Его бывший друг и соредактор по «Немецко-французскому ежегоднику» А. Руге 22 во время их недолгого совместного коммунистического общежития 23 был шокирован привычкой Маркса к беспорядку, его импульсивным поведением, а также формами проведения досуга и аристократическими замашками. «Все, что он видит, — говорил он о Марксе, ему хочется „иметь“ — экипаж, красивую одежду, цветник, новую мебель с выставки, да даже луну». Его удивил и тот факт, что жена Маркса, бывшая баронесса фон Вестфален, 24 подарила тому на день рождения хлыст для верховой езды стоимостью в 100 франков, 25 хотя Маркс не только не умел обращаться с лошадью, но и не имел её. 26 Итак, мы встречаем еще одно немаловажное для иностранных спецслужб качество Маркса — отсутствие сдерживающих факторов при расходовании денег и стремление к аристократическому образу жизни. Маркс, кстати, очень дорожил аристократическим происхождением своей жены. Он даже заказал для неё специальные визитные карточки, на которых было написано: «Г-жа Женни Маркс, урожденная баронесса фон Вестфален». После одной из ее поездок на курорт, Маркс с гордостью сообщит Энгельсу о том, что там его жена познакомилась с «утонченным англичанином», и, наконец, после долгих лет вынужденного общения с представителями низшего общества (к которым он относил всех своих сторонников и соратников), она могла пообщаться с людьми «своего круга». 27
Но главное, что, скорее всего, привлекло внимание к Марксу британских спецслужб и Энгельса была уже во многом определившаяся к этому времени идеология Маркса. Энгельс, вероятно, прекрасно понял, что она могла быть с успехом использована в рамках предполагаемой революционной деятельности и захвата власти, прежде всего, в Германии (британские власти, вероятно, устраивала просто дестабилизация государственной власти и ослабление их континентальных конкурентов).
Идеологические установки и жизненные цели Маркса достаточно четко проявились уже в его двух первых серьезных работах, опубликованных в 1844 г. в «Немецко-французском ежегоднике», соредактором которого он являлся. Одна из них называлась «О еврейском вопросе» (которую большинство биографов Маркса, если и упоминают, то характеризуют как случайную). В указанной работе, которая была направлена против иудаизма, по сути, проявилось его стремление предстать своего рода новым Христом (точнее — Анти-Христом) или новым мессией, который предлагает евреям встать на новый путь реализации своей исторической миссии. В ней Маркс отмечал наличие в иудаизме универсального антисоциального элемента, историческая эволюция которого — старательно подпитываемая иудеями в своих самых тлетворных аспектах — дошла теперь до своего пика, после прохождения которого он неизбежно, по его мнению, должен исчезнуть (интересно, что бы Маркс говорил, если бы ему всё-таки суждено было стать раввином?). При этом Маркс часто использует стандартную антисемитскую фразеологию. 28 Но, применяя карикатуру на евреев как на злостных ростовщиков, он не винил и не обвинял в этом евреев как таковых, считая, что если их не допускают к участию в политических институтах, то чего удивляться, что они используют единственную возможность, к которой допущены, — делать деньги. Некоторые биографы Маркса, не разобравшись в существе антисемитской фразеологии Маркса, считают эту его работу, чуть ли ни как прародительницу книги «Майн Кампф» Гитлера. В действительности, работа была написана Марксом в защиту евреев (но, правда, освобождение, фактически, обещалось только тем из них, кто, отказавшись от иудаизма, пойдет за самим Марксом). 29 Выдвигая идею о том, что деньги и религия евреев отделили их человеческую природу от самой себя, он делал вывод, что освобождение евреев, в конечном счете — это освобождение человечества от иудаизма. Иными словами, вместо идеи избранного Богом народа (волею судьбы, разбросанного по всему миру), который для реализации своего высшего предназначения должен повиноваться предписаниям иудаизма, идея Маркса, которая более четко была выражена в его последующих работах, состояла в обосновании политической избранности (ходом естественного исторического развития) пролетариата как будущего господствующего класса. Грубо говоря, он стремился перенести вопрос о божественном предназначении евреев в материалистическую плоскость классовой борьбы, где историческую роль «евреев» (в противовес националистической идеологии иудаизма) должен был сыграть пролетариат. Эта идея отшлифовывается и развивается во второй его статье, опубликованной в этом же номере «Немецко-французского ежегодника», которая называется «К критике гегелевской философии права. Введение». Большинству людей, даже тем, которые никогда не читали Маркса, известна растиражированная из этой статьи фраза: «религия — это опиум для народа». 30 Но главное в указанной работе то, что критикуя Гегеля, Маркс задается вопросом о том, как отнять власть у сильных мира сего, предлагая и свой ответ: «… нужен класс, по определению закованный в цепи, класс гражданского общества, не принадлежащий к гражданскому обществу, класс, который является распадом всех классов… Этим распадом общества в форме специфического класса является пролетариат». Заметим, что в это время ни в Германии, ни во Франции пролетариата в полном смысле этого слова ещё не существовало. Маркс основывался на своём предположении о том, что «каждый класс, вступая в борьбу против вышестоящего класса, оказывается вовлеченным и в борьбу с классом, стоящим ниже его. Так князья борются с королями, бюрократы с аристократами, а буржуазия против них всех, в то время как пролетариат уже начинает борьбу против буржуазии». Роль освободителя и победителя, следовательно, «переходит от одного класса к другому до тех пор, пока не восторжествует всеобщее освобождение». Это освобождение, по логике Маркса, наступит тогда, когда низший класс — пролетариат возьмет власть в свои руки, а поскольку никаких более низких классов не существует, то, следовательно, его господство (приведя к уничтожению всех классов) будет окончательным. При этом Маркс игнорировал вечные противоречия государственной власти и гражданского общества, а также общества и индивида (как собственника своей рабочей силы), который представлен во всех слоях гражданского общества и в действительности составляет его основу. Если бы он исходил из понимания того, что, в конечном счете, основой всякой собственности и любого общества, включая господствующее положение того или иного класса, является собственность человека на свою рабочую силу, то Маркс должен был бы прийти к выводу о том, что процесс социально-экономического развития ведет лишь к тому, что должны быть устранены закрепленные законодательством политические преграды для представителей любых классов (как условие сохранения процесса развития и совершенствования заложенных в человеке возможностей и способностей). Теоретически, устранение таких политических преград можно определить и как уничтожение всех классов. Но это не означает, что будут устранены противоречия между различными слоями и группами гражданского общества, в том числе между представителями различных профессий, число и значение которых будет изменяться под действием закона разделения труда в обществе. Все это, правда, не вписывалось в основные политические цели Маркса и разработанную им концепцию классовой борьбы. В дальнейшем, понимая, что процесс постоянного разделения труда «мешает» ему обосновать предлагаемый им окончательный способ разрешения социально-политических проблем, Маркс «прикажет» процессу разделения труда остановиться, назвав его историческим явлением. 31 Однако на данном этапе его волновал лишь политический вопрос о путях завоевания государственной власти с помощью революции и привлечения для этих целей подходящего класса гражданского общества (как и национально близких ему отступников от иудаизма). 32 При этом Маркс заключает, что «Германия, которая известна своей основательностью, не сделает революции, если она не будет тщательно подготовлена». Именно эта установка и идеология Маркса, похоже, и предопределили решение Энгельса, возвращаясь из Англии в Германию, установить с ним более тесный контракт в Париже.
 12 См. Marx E. Karl Marx // Reminiscences of Marx and Engels. — M.: Foreign Languages Publishing House, — no date. P 251. вернуться13 Даже когда Маркс стал признанным коммунистическим лидером, его ближайшие сторонники, пытаясь как-то сдержать его постоянное стремление к публичным оскорблениям своих бывших соратников, но при этом не ущемить его самолюбия, убеждали его в том, что «льву не пристало расходовать свои силы на борьбу с навозными жуками». Маркс же отвечал, что безжалостное разоблачение шарлатанов-утопистов — это его революционный долг: «Нашей задачей должна быть жестокая критика, направленная даже больше против наших мнимых друзей, чем против явных врагов». Но главное — ему нравился сам процесс. Чтобы создать настрой для работы, Марксу необходимо было поддерживать в себе состояние кипящей ярости — повод не имел значения. В процессе работы над «Капиталом» он не раз заявлял о том, что буржуазии придется хорошенько запомнить чирьи, которые так мучили его и портили ему настроение. вернуться14 Гесс Мозес (Hess Moses) (2[21].07.1812 [Бонн (Bonn)] — 06.04.1875 [Париж(Paris)]), философ, литератор, один из идеологов сионизма, социалист; участвовал в формировании Брюссельского коммунистического корреспондентского комитета и в работе Первого Интернационала. вернуться15 См. : Karl Marx: Interviews and Recollections, ed. David McLellan. — London: Macmillan, 1981. P. 2 — 3. вернуться16 Анненков П. В. (1813-1887) — российский литературный критик, мемуарист. Представитель эстетической критики, получивший прозвище «эстетствуюший путешественник». Подготовил первое научное издание сочинений А. С. Пушкина и опубликовал материалы для биографии поэта. П. В. Анненков не был социалистом, но однажды он случайно оказался наблюдателем на заседании Брюссельского коммунистического корреспондентского комитета в 1846 году (благодаря рекомендательному письму, которое получил от одного из парижских друзей К. Маркса). вернуться17 См. Annenkov P. A Wonderful Ten Years // Reminiscences of Marx and Engels. — M.: Foreign Languages Publishing House, — no date. P. 269 — 272. вернуться18 В свое время Бруно Бауэр, будучи профессором теологии Берлинского университета, отговорил К. Маркса от изучения правовых дисциплин и последующего занятия практической карьерой юриста (на чем настаивал отец Маркса). Он убедил его в том, что «теория сейчас является самой мощной практикой, и мы абсолютно не способны предсказать, до какой степени практической она станет». Однако сам Бруно Бауэр, сначала доказывавший, что религия должна быть выше и вне философской критики, а затем открыто заявивший о своем атеизме, был изгнан с теологического отделения Берлинского университета и вынужден был перебраться в Боннский университет. Он приглашал к себе на работу и Маркса (после того, как тот защитит докторскую диссертацию). В 1841 г. Маркс навестил его в Бонне, где оба провели бурное лето, шокируя местных буржуа своим поведением (напивались, хохотали в церкви, разъезжали по городу на ослах), и написали анонимный памфлет «Суждение последнего нищего об атеисте и антихристе Гегеле». Личности авторов вскоре стали известны, и Бруно Бауэр был изгнан и из Боннского университета. Это лишило Маркса последней возможности получить выгодное место и продвигаться по академической линии. Трудно сказать, как развивалась бы история, если бы Бруно Бауэра не изгнали из академических кругов и К. Маркс смог бы получить университетскую синекуру. вернуться19 «Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным,/ Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел. / В общем, так: подручный Джона был находкой для шпиона. / Так случиться может с каждым, если пьян и мягкотел». Высоцкий В. Собрание сочинений Т.1. С.248. вернуться20 При этом, когда в возрасте пятидесяти семи лет умер его отец, К. Маркс (ему тогда было 20 лет) отказался присутствовать на похоронах, «объяснив», что из Берлина очень далеко ехать и у него есть более важные дела. Доля К. Маркса в наследстве, оставленным ему отцом (которая, правда, была получена им от матери, только в начале 1848 г.) составила огромную по тем временам сумму — 6000 золотых франков. Может быть поэтому, после смерти самого К. Маркса, в его нагрудном кармане обнаружили дагерротип с изображением отца. Отметим также, ко времени получения наследства от отца Маркс (при участии Энгельса) уже написал «Манифест коммунистической партии», где в популистских целях в качестве одного из требований провозглашалась «ликвидация всяких прав наследования». Но то, что Маркс обычно требовал от других, как правило, не касалось его самого. Перефразируя известное выражение о патриотизме, отметим, что популизм всегда являлся прибежищем для негодяев. Весной 1855 года, когда скончался дядя жены Маркса, он, надеясь на получение наследства, цинично назвал это событие «очень счастливым». Будучи уже в солидном возрасте, Маркс продолжал рассылать просительные письма богатым дядюшкам, договаривался о получении кредита под залог наследства, на которое он рассчитывал после смерти матери, пытался снискать расположение кузенов, которые в скором времени могли приступить к подготовке завещаний. вернуться21 Многие биографы Маркса, основываясь в основном на письмах, которые Маркс посылал Энгельсу и другим друзьям, указывают на то, что в первые годы пребывания семьи Маркса в Лондоне, она испытывала крайнюю нужду: не хватало денег для оплаты услуг врача и счетов аптекарей, для того, чтобы расплатиться с собственниками жилья, булочниками, продавцами фруктов и так далее. Однако, во-первых, необходимо учитывать тот факт, что в своих письмах Маркс, как правило, предпочитал сгущать краски для того, чтобы быстрее получить деньги. Он, кстати, в своё время дал совет Энгельсу (когда тот, в 1848 году, спасаясь по полицейского преследования, провел бурный месяц в сельских районах Франции, дегустируя лучшее вино и женщин, оказался на мели), как быстрее получить деньги от родителей. Он предложил своему другу: «Напиши мне жалобное письмо (как можно небрежнее) с перечислением всех превратностей судьбы, с которыми ты столкнулся, но таким образом, чтобы я мог передать его твоей матери. Старик наверняка встрепенётся». (См: Маркс К. Письмо Ф. Энгельсу в Берн. Кёльн, 29 ноября 1848 // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, 2-е изд. — М.: Политиздат, 1967. — Т. 27. С. 124). Во-вторых, следует иметь в виду, что для Маркса существовала своя шкала приоритетов по оплате счетов за полученные товары и услуги, в которой счета врачей, бакалейщиков и зелёнщиков находились на последнем месте. Дело в том, что Маркс всегда стремился сохранить внешний аристократический лоск, не желая отказываться и от буржуазных привычек, которые он в резкой форме критиковал в своих сочинениях. Он, например, настоял на том, чтобы нанять в качестве секретаря молодого немецкого филолога Вильгельма Пиппера, поскольку считал, что человеку в его положении не прилично обходиться без личного секретаря, как и без регулярного отдыха на море, уроков игры на фортепьяно для детей и всех иных дорогостоящих атрибутов респектабельности. То, что другим немецким эмигрантам-революционерам, большинство из которых устраивались работать наборщиками в типографии, часовщиками, преподавателями немецкого языка и т.п., могло показаться непозволительной роскошью, для коммуниста Маркса являлось абсолютной необходимостью. При этом такие расходы как оплата счетов за товары (которые он, как правило, получал в кредит) булочника, молочника, продавца фруктов рассматривались Марксом как нечто необязательное, с чем можно повременить. Это даже видно из некоторых сохранившихся писем Маркса Энгельсу. Так, в июне 1854 года он послал Энгельсу письмо с очередным рассказом о своем затруднительном положении (о том, что требуется оплатить просроченные счета врача и за квартиру, что значительную часть семейного бюджета съели счета аптекаря). Однако тут же упоминает о том, что его жена, вместе с экономкой и детьми собираются отдохнуть две недели на вилле в Эдмонтоне, а после поехать в Трир. Возникает вопрос: если Маркс не может оплатить счета врача, то на какие средства он собирается отправлять семью на отдых, а затем на поездку в Германию? Похожий вопрос пришел в голову кредиторам Маркса, когда они узнали, что его жена обзавелась совсем не скромным новым гардеробом для указанной поездки. Но на высказанные ему претензии Маркс невозмутимо заявил, что «дочь немецкого барона, естественно, не может поехать в Трир в лохмотьях». Даже в 1851 году, в одном из самых тяжелых в финансовом отношении периодов, Маркс получил от Энгельса и других спонсоров не менее 150 фунтов — сумму, на которую средняя семья в Англии могла прожить относительно комфортно. Более того, в этом году Маркс был назначен европейским корреспондентом самой популярной в то время газеты, «Нью-Йорк дейли трибюн» (тираж свыше 200 000 экземпляров), для которой регулярно писал по две статьи в неделю (половина статей уходивших за его подписью была в действительности написана Энгельсом), получая за каждую по 2 фунта, что в годовом исчислении составляло порядка 200 фунтов. К 1855 году заработки в «Трибюн» немного уменьшились, но к этому времени он зарабатывал еще 50 фунтов в год в «Новой Одерской газете» в Бреслау. Иными словами, доходы Маркса из различных источников по самым скромным подсчетам были не менее 350 фунтов в год, т.е. примерно в 3 раза превышали годовой доход средней английской семьи. При этом годовая аренда его квартиры составляла всего порядка 20 фунтов в год. Маркс, кстати, предпочитал жить в престижных районах Лондона и, в отличие Ч. Диккенса, да, и от Ф. Энгельса, он никогда не стремился узнать жизнь лондонского пролетариата из первых рук: в своих социологических исследованиях он предпочитал полагаться на газетные материалы и королевские информационные отчеты. вернуться22 Руге Арнольд (1802-1880), радикальный философ младогегельянец, немецкий публицист; был знаком с К. Марксом еще по Докторс-клубу (группа младогегельянцев, регулярно встречавшихся в конце 1830-х гг. в «Гиппель-кафе» в Берлине, где проводила время в шумных пьяных спорах). Он также являлся членом тайного общества «Молодая Германия», созданного по инициативе Дж. Мадзини — самого крупного революционера, состоявшего на секретной службе британской королевы. вернуться23 В 1843 году А. Руге, пригласив (недавно женившихся) К. Маркса и немецкого «революционного» поэта Г. Гервега (1817-1875) стать соредакторами организованного им эмигрантского журнала «Немецко-французский ежегодник», предложил также, чтобы три семьи образовали «фаланстер» или коммуну, в которой женщины ходили бы по очереди по магазинам, готовили и шили. Георг и Эмма Гервег, чей отец был богатым банкиром, оценив ситуацию, сразу отклонили предложение Руге, а молодожены Маркс решили попробовать, переехав жить в дом к Руге. Однако этот эксперимент в духе патриархального коммунизма не продлился и двух недель, приведя к ухудшению отношений между Марксом и Руге. Теоретик коммунизма был не в восторге от коммунистического общежития и, как он потом признался жене своего немецкого друга, Л. Кугельмана, не представлял себя членом того эгалитарного общества, за которым, как он доказывал, будущее человечества. Кстати, в Л. Кугельмане (но не в его жене) Маркс в конечном итоге также разочаровался (назвав его «отъявленным педантом, ничтожным буржуазным обывателем») и прекратил всякое общение. (См.: Маркс К. Письмо Ф. Энгельсу в Лондон. Карлсбад, 18 сентября 1874 // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, 2-е изд. — М.: Политиздат, 1967. Т. 33. С. 101 — 103). вернуться24 Полное имя жены К. Маркса до замужества Иоганна Берта Юлия Женни фон Вестфален (Johanna Bertha Julie Jenny von Westphalen), но все её звали просто Женни. Она была дочерью старшего чиновника Королевского прусского провинциального правительства, барона Людвига фон Вестфален, отличавшегося либеральными взглядами. Отец Маркса познакомился с бароном вскоре после назначения того в Трир. Карл Маркс и двое детей барона (от второго брака) — сын Эдгар и дочь Женни, (она была на четыре года старше Маркса) выросли вместе. В 1836 г. Карл и Женни обручились, но их свадьба состоялась только в 1843 году. Сводный брат Женни, Фердинанд, который после смерти их отца возглавил семью, был против такого замужества, считая Маркса бездельником, который принесет позор всему роду фон Вестфаленов. Позднее Фердинанд фон Вестфален станет министром внутренних дел прусского правительства. Свадебным подарком молодоженам от матери Женни был набор драгоценностей, а также серебряный сервиз, украшенный фамильным гербом их шотландских предков (семьи Аргилл), и шкатулка с деньгами. Подаренные деньги, которые, как предполагалось, должны были позволять молодоженам безбедно прожить в течение нескольких месяцев, были все «спущены» в течение одной недели их свадебного путешествия. Несколько позже мать Женни пришлет им также свою служанку из Трира, Хелен Демут, которая до самой смерти будет бережно вести хозяйство Марксов, а также окажется матерью незаконнорожденного сына Маркса (перед женой Маркса ответственность за участие в появлении на свет этого ребенка возьмет на себя Энгельс). Указанный сын Маркса, названный Генри Фредерик Демут и отправленный на воспитание в другую семью, окажется единственным ребенком, которого не постигнет злой рок законнорожденных детей Маркса (четверо из них умерли раньше своего отца, а двое, переживших его, покончили жизнь самоубийством). Генри Фредерик Демут, больше известный как Фредди Демут, всю жизнь проработал токарем и жил в восточной (беднейшей) части Лондона. Он был членом Объединенного союза рабочих-машиностроителей и одним из организаторов Трудовой партии Хэнки; умер от инфаркта в возрасте 75 лет 28 января 1929 года. вернуться25 Отметим, что в это время во Франции заработок семьи земледельческих рабочих составлял в среднем 500 франков в год. вернуться26 После того, как отношения Маркса и Руге окончательно испортятся, Маркс, как обычно, в издевательской форме напишет его словесный портрет: «Нельзя сказать, что этот благородный человек привлекает к себе особо приятной наружностью; парижские знакомые обычно в обобщенном виде описывали его померано-славянские черты краткой фразой: «человек, похожий на хорька»… Руге стоит в германской революции подобно установленной на углу некоторых улиц тумбе с объявлением: «Здесь разрешено сливать воду». вернуться27 Маркс мечтал об аристократической жизни и для своих детей. Для девочек планировалось удачное замужество, а для этого они должны были получить отнюдь не пролетарское воспитание и образование. Энгельс поддерживал его в этом начинании, считая, что правильное воспитание (в аристократическом духе) претенденток на хорошие партии принесет в будущем дивиденды. Подобные расчеты несколько расходились с публичными утверждениями этих двух коммунистических лидеров на скорое наступление всеобщей пролетаризации. В подростковом возрасте дочери Маркса посещали «семинарию для леди», им давались частные уроки французского, итальянского, рисования и музыки. Для них покупались бальные платья, устраивались уроки танцев, им старались предоставить и все остальные общественные блага, которые можно купить за деньги. Однако планам Маркса на выгодное замужество своих дочерей также не суждено было сбыться. вернуться28 В чем мирские основы иудаизма? — Практическая необходимость и эгоизм. В чем мирской культ еврея? — В том, чтобы торговаться. Что есть мирской Бог еврея? — Деньги. вернуться29 Кстати, Маркс поддерживал связи с еврейскими общинами. Например, в марте 1843 г. Маркс прислал А. Руге письмо из Кёльна, где сообщил, что к нему приходил глава местной еврейской общины, который просил его замолвить слово за евреев в ландтаге, и, как бы плохо сам Маркс не относился к вере евреев, он собирался это сделать. вернуться30 Советские идеологи использовали эту фразу для оправдания гонений на церковь и на верующих, преподнося её в том значении, что религия насаждается безнравственными правителями для того, чтобы удерживать угнетенные массы в состоянии дурмана. Однако сам Маркс её применил в контексте, который не имел столь одностороннего идеологического звучания. Хотя он и настаивал на необходимости критики религии, он также отмечал, что «религиозные страдания являются в одно и то же время выражением реальных страданий и протестом против реальных страданий. Религия — это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа». вернуться31 Впервые в печати в почти законченном виде эта его позиция и так называемый материалистический взгляд на историческое развитие предстанет в опубликованной в 1847 г. в работе «Философия нищеты», посвященной критике П. Ж. Прудона. Ранее написанная Марксом и Энгельсом «Немецкая идеология», где этот подход также освещен, будет опубликована только в 1932 г. в СССР. вернуться32 Теперь в нашей стране тщательно вытесняется из памяти воспоминание о тесной связи между коммунизмом и еврейством. Но долгое время это нисколько не скрывалось, даже подчеркивалось. Например:«Мы много плачем, слишком много стонем,/ Но наш народ, огонь прошедший, чист. /Недаром слово „жид“ всегда синоним /С святым, великим словом коммунист». (Можно найти в любом сборнике стихотворений Маргариты Алигер). См.: Шафаревич И. Р. Трехтысячелетняя загадка. История еврейства из перспективы современной России. — М.: «Эксмо», 2005. С. 271. вернуться
|