Дутая борьба с дутым капиталом

В настоящей работе мы не можем подробно осветить все негативные стороны деятельности и политики Банка России и Правительства, фактически направленные на борьбу с гражданским обществом и способные привести к непоправимым последствиям для самого государства. Для тех читателей, которые особо заинтересуются этими вопросами, мы предлагаем ознакомиться с монографией автора «Неизвестная политика Банка России».³³⁷

Однако для того, чтобы были понятны те проблемы, которые стоят и перед банковской системой, и перед гражданским обществом, и перед государством, нам представляется необходимым, хотя бы на отдельных примерах, показать те последствия, к которым приводит осуществление «ненадлежащего» административного контроля и надзора за деятельностью коммерческих банков со стороны Банка России.

В частности, цели проводимой проверки коммерческих банков на предмет их возможного вступления в систему страхования вкладов будут понятны, если мы рассмотрим один, казалось бы, чисто технический нормативный документ Банка России, который был принят в феврале 2003 года, то есть незадолго до вступления в силу закона о страховании вкладов. Как теперь уже очевидно, этот нормативный документ был разработан Банком России непосредственно с учётом тех прав и возможностей, которые ему должно было предоставить принятие закона о страховании вкладов физических лиц в коммерческих банках. Этот нормативный акт называется Положение (№ 215-П) «О методике определения собственных средств (капитала) кредитных организаций».

В нём Центральный банк Российской Федерации вводит новый финансовый и бухгалтерский термин «ненадлежащие активы» инвесторов. В соответствии с его требованиями они должны исключаться из состава собственных средств (капитала) банков.

При этом руководство Банка России не смутило, что, во-первых, понятия «ненадлежащие активы» не существует в Федеральном законе «О бухгалтерском учёте», в других нормативных правовых актах, формирующих систему нормативного регулирования бухгалтерского учёта в нашей стране. Во-вторых, такого понятия нет в Международных стандартах финансовой отчётности (МСФО).³³⁸ В-третьих, нет такого понятия в положениях и рекомендациях Базельского комитета по банковскому надзору, включая Соглашение «О единых международных стандартах определения размеров капитала банков и показателей уровня его достаточности», подписанное руководителями центральных банков и надзорных органов стран-участниц данного комитета. Не существует его и в «Основных принципах осуществления эффективного банковского надзора», которые были подготовлены Базельским комитетом и одобрены на ежегодном собрании Международного валютного фонда и Мирового банка в октябре 1997 года.

Заметим, что руководство Банка России, вводя те или иные меры контроля и ограничения деятельности российских банков, как правило, ссылается на рекомендации и положения Базельского комитета по банковскому надзору. В этом отношении не было исключением и принятие новой методики определения собственных средств кредитных организаций, представленной в Положении Центрального банка № 215-П. Ещё при его подготовке первый заместитель председателя Банка России и глава Комитета банковского надзора Банка России  А. А. Козлов в интервью средствам массовой информации, признавая наличие «некоторых различий» предлагаемой методики оценки собственного капитала коммерческих банков с Международными стандартами финансовой отчётности, объяснил это тем, что «надзорные подходы обычно более консервативные, чем „бухгалтерские“».

Не смущаясь абсурдности подобного сравнения, этот высокопоставленный чиновник заявил (в характерном менторском стиле общения руководителей Центрального банка с представителями гражданского общества), что «так принято во всём мире, это установлено и Базельскими принципами банковского надзора» По словам господина А. А. Козлова, «эти различия не нами придуманы, а абсолютно точно соответствуют международным подходам к надзору и принципам расчёта капитала для надзорных целей».³³⁹

На самом деле, утверждение, что «надзорные подходы» к определению капитала банков более консервативны, чем «бухгалтерские», можно сравнить с заявлением о том, что, скажем, ворота для игры в футбол более «консервативные», чем для игры в хоккей. В действительности принципы расчёта собственных средств банков, закреплённые в рекомендациях Базельского комитета по банковскому надзору, отличаются от методики определения размеров капитала (чистых активов) банка как юридического лица, организованного в форме соответствующего хозяйственного общества.

В соответствии с российским законодательством величина капитала (собственных средств) общества соответствует размеру его чистых активов, которые определяются как активы, свободные от обязательств. Аналогично величина капитала юридического лица определяется и Международными стандартами финансовой отчётности. Под капиталом (собственными средствами) понимается часть активов, остающаяся в распоряжении юридического лица после вычета всех его обязательств. При этом под активами понимаются контролируемые юридическим лицом ресурсы, которые образовались в результате его деятельности в прошлом и от которых в будущем оно ожидает получить определённые экономические выгоды. Под обязательствами понимаются его долговые обязательства в настоящем, которые образовались в результате его действий в прошлом и выполнение которых приведёт к оттоку находящихся в его распоряжении ресурсов. В соответствии с Международными стандартами финансовой отчётности к собственным средствам (капиталу) любого юридического лица (в том числе и банка) относятся только средства, полученные им на основании договоров, которые отвечают требованиям, применяемым к инструментам долевого участия в капитале. Договор признаётся инструментом долевого участия в капитале, если, во-первых, он не включает в себя обязательство по его погашению денежными средствами или другими финансовыми активами. Во-вторых, если обязательство по договору будет или может быть погашено путём выпуска данным юридическим лицом собственных инструментов долевого участия в капитале. При этом обязательство по выпуску инструментов долевого участия в капитале не считается финансовым обязательством, поскольку не может стать причиной убытков для организации, а приводит к росту её капитала.

Таким образом, если рассматривать банк как юридическое лицо, то порядок расчёта размеров его собственных средств, или чистых активов, должен определять действительную стоимость его имущества, принадлежащего ему на правах собственности.

Несколько иной поход при исчислении величины собственных средств может использоваться, если рассматривать банк не просто как юридическое лицо, а как юридическое лицо, получившее лицензию на осуществление банковских операций.

Например, в соответствии с рекомендациями Базельского комитета в состав собственных средств банка включаются не только средства, полученные на основании договоров долевого участия в капитале и приобретённые в процессе собственной деятельности (прибыль). К ним относится ещё и часть его финансовых обязательств, например средства, полученные по договорам о субординированных кредитах (займах). Указанные средства не принадлежат банку на правах собственности и ни при каких обстоятельствах не могут быть распределены между его акционерами (участниками). Но они для целей регулирования банковской деятельности (величины рисков, которые принимают на себя банки в процессе своей деятельности) частично включаются в состав собственных средств банка. Это связано с тем, что средства, полученные на основании подобных договоров, с одной стороны, рассматриваются в качестве дополнительной гарантии обеспечения интересов всех остальных кредиторов и вкладчиков банка при том или ином уровне рискованности его операций. С другой стороны, они учитываются в составе собственных средств банка с тем, чтобы определить предельную величину риска (уровень рискованности активов, рыночных и операционных рисков), которая допускается в процессе банковской деятельности. Дело в том, что эти средства привлекаются на особых условиях, которые снижают для банка ряд рисков (например, риск потери ликвидности, или ситуация временной неплатёжеспособности, связанная с возможностью неожиданного или досрочного изъятия вкладов из банка).

К числу таких условий относятся длительные сроки предоставления субординированных кредитов, невозможность их досрочного погашения, а в случае банкротства банка — погашение обязательств банка по этим кредитам или займам только после удовлетворения требований всех других кредиторов и вкладчиков. Таким образом, Базельским комитетом величина капитала банка определяется с учётом специфики банковской деятельности и уровня рискованности его операций (как при привлечении, так и при размещении денежных средств). При этом учитываются возможности использования средств, имеющихся или предоставленных в его распоряжение, как на покрытие возможных убытков и преодоление временной неплатёжеспособности в процессе его деятельности, так и на погашение его обязательств перед основной массой кредиторов и вкладчиков в случае банкротства и ликвидации. В зависимости от оценки указанных возможностей все собственные средства подразделяются на базовый капитал (в определении Банка России — основной капитал), или капитал первого уровня, и дополнительный капитал, или капитал второго уровня.

Для регулирования предельных размеров рыночных и операционных рисков банковской деятельности в развитых странах (в отличие от России) используется также более широкий показатель величины капитала банков, капитал третьего уровня. Рассчитываемая таким образом величина собственных средств определяется как «регулируемый капитал», или показатель собственных средств банка, используемый в целях регулирования банковской деятельности.

Следовательно, подход Базельского комитета по банковскому надзору к определению капитала банков не является ни более ни менее «консервативным», как это нам пытаются представить.

Он просто определяется спецификой именно банковской деятельности, её принципиальным отличием и значением для экономического развития по сравнению с любой другой деятельностью юридических лиц. Эта специфика проявляется ещё и в том, что подход Базельского комитета к определению собственных средств банков используется органами государственного регулирования банковской деятельности развитых стран при оценке возможных размеров ответственности государства по погашению обязательств банка перед кредиторами и вкладчиками в случае ликвидации банка и в целях недопущения системного банковского кризиса. Как правило, предельные размеры указанной ответственности ограничиваются величиной обязательств банка, которые в соответствии с рекомендациями Базельского комитета не включаются в расчёт его собственных средств.

Как показал опыт преодоления банковских кризисов в Испании, Норвегии, США, Швеции, Финляндии и Японии, в ситуациях, которые угрожали перерасти в системный банковский кризис, органы государственного регулирования банковской деятельности этих стран (в отличие от России) создавали условия для сохранения возможности беспрепятственного использования указанных обязательств банков в качестве денег. Причём это делалось независимо от формально установленных по закону размеров страхового возмещения вкладов и депозитов в коммерческих банках. Это означает, что, ликвидируя банк как юридическую функцию (юридическое лицо, имеющее своей целью получение прибыли), органы государственного регулирования банковской деятельности указанных стран пытаются максимально сохранить банк как экономическую функцию.

В США, например, в течение двух дней (как правило, субботы и воскресенья) на месте банка с отозванной лицензией³⁴⁰ Федеральной корпорацией по страхованию депозитов (выполняющей также функции официального ликвидатора и управляющего конкурсной массой) создаётся новый «переходный» банк. Он принимает на себя выполнение основной части обязательств ликвидированного банка (включая и обязательства, связанные с предоставлением кредитов). Либо данной корпорацией организовывается передача указанных обязательств (вместе с суммой страхового возмещения, а также частью активов банка с отозванной лицензией) другому платёжеспособному банку. В результате, для подавляющей части всех кредиторов и вкладчиков (и даже заёмщиков) последствия отзыва у банка лицензии в основном определяются сменой названия банка и банковских реквизитов.

Таким образом, так называемый «надзорный подход» к определению собственных средств банков непосредственно связан также с особенностями процедуры банкротства и ликвидации банков, отличной от процедуры банкротства и ликвидации любых других юридических лиц (чего, к сожалению, руководство Правительства и Банка России не понимает или делает вид, что не понимает). Но это не означает, что такой подход противоречит принципам бухгалтерского учёта и отчётности. Он основывается на данных бухгалтерского учёта и отчётности, которые позволяют произвести расчёт (группировку) капитала банка в соответствии с рекомендациями Базельского комитета по банковскому надзору. Поэтому особенности «надзорного подхода» к определению собственных средств банков не дают права руководству Банка России произвольно изменять величину собственных средств банков, нарушая принципы бухгалтерского учёта и отчётности.

Между тем введение Банком России понятия «ненадлежащие активы» инвесторов, которые должны исключаться из расчёта собственных средств банков, привело к нарушению принципов бухгалтерского учёта и отчётности, реализуемых как в соответствии с российскими, так и международными стандартами.

Что же представляют собой эти «ненадлежащие активы» инвесторов?

Под ними Банком России понимаются денежные средства и (или) иное имущество, «прямым или косвенным (через третьих лиц) источником которого явилось имущество, предоставленное самой кредитной организацией, и (или) имущество, предоставленное другими лицами, в случае, если кредитная организация прямо или косвенно (через третьих лиц) приняла на себя риски (опасность) понесения потерь, возникшие в связи с предоставлением указанного имущества». При этом устанавливается обязанность банков (а также надзорных органов) исключить из расчёта источников собственных средств источники, сформированные инвесторами с использованием «ненадлежащих активов».

На первый взгляд, может показаться, что таким образом Банк России борется с фиктивным раздуванием капитала банками.

Действительно, у банков имеется возможность увеличения своих собственных средств как за счёт перекрёстного владения долями (акциями) в уставном капитале инвесторов, так и за счёт своих кредитов, предоставляемых потенциальным акционерам (участникам), которые могут внести полученные от банка кредиты, например, в уставный капитал банка. Банк России считает, что на момент такого внесения средств фактического увеличения капитала и притока дополнительных инвестиций в банк не происходит, однако формально, по балансу, величина собственных средств банка возрастает. Как правило, такого рода операции происходят в скрытой форме, где фигурируют третьи лица. Например, банк выдаёт кредит одному заёмщику, тот на каком-либо формальном основании передаёт средства третьему лицу, которое и вносит их в уставный капитал банка.

Однако при этом следует учитывать, что, во-первых, и при увеличении капитала банка за счёт своих кредитов вкладам инвесторов противостоят активы банка, то есть его требования к кредиторам с определённым сроком погашения и уровнем доходности. Это означает, что данные требования должны быть в течение указанного срока погашены. В случае их погашения происходит не фиктивное, а фактическое увеличение собственных средств (капитала) банка.

Таким образом, сам факт того, что акционеры (участники) могут воспользоваться кредитом банка для внесения средств в его уставный капитал, ещё ни о чём плохом не говорит. Имеют же право акционеры (участники) получать в пределах установленных для них Банком России лимитов кредит в своём банке. Причём указанные лимиты установлены не по отношению к величине средств, внесённых в уставный капитал банка конкретным акционером (участником), а по отношению к общей сумме собственных средств банка. Иными словами, сумма полученных отдельными акционерами кредитов может и превышать объём внесённых ими в банк средств.

Главная проблема заключается не в том, что акционер может воспользоваться кредитом банка, а в правильной оценке банком (а также надзорными органами) перспектив и результатов его хозяйственной деятельности, его будущих финансовых возможностей для погашения полученных кредитов.

Если потенциальный инвестор или действующий акционер (участник) располагает достаточным количеством собственных средств и кредит предоставляется ему на обычных условиях, то даже если он им воспользовался для оплаты своего взноса в уставный капитал банка (сохранив на время собственные средства для расширения своей основной хозяйственной деятельности), то такой кредит ничем не будет отличаться от остальных выданных и «работающих» кредитов, а увеличение уставного капитала — от любых других форм и условий его законного и экономически обоснованного увеличения. Ведь в любом случае основная часть внесённых в уставный капитал банка средств предназначена для выдачи кредитов.

Во-вторых, действия многих российских банков, направленные на формальное раздувание своего капитала, часто обусловлены не каким-то злым умыслом с их стороны, а необходимостью придерживаться экономически необоснованных нормативов банковской деятельности, установленных Банком России.

Меры по ужесточению контроля за процессом формирования собственного капитала банков можно было бы ещё считать оправданными, если бы нормативы и требования Центрального банка к абсолютным и относительным размерам их капитала были бы экономически обоснованными с точки зрения потребностей развития российской экономики, а не экономики промышленно развитых стран, и если бы Правительство и Банк России несли реальную ответственность за состояние финансовой системы и решение проблем неплатёжеспособных и неликвидных банков с минимизацией отрицательных последствий для их кредиторов, вкладчиков и для экономики в целом.

В противном случае (как это и наблюдается в России) эффективность указанных мер с точки зрения развития экономики оказывается не просто нулевая, а с отрицательным значением.

Сопоставление установленных нормативов банковской деятельности, а также механизмов рефинансирования коммерческих банков со стороны центральных банков в России и ведущих странах мира позволяет заключить, что возможности российских банков по кредитованию национальной экономики оказываются на несколько порядков ниже, чем у зарубежных кредитных институтов.

В этих условиях критику коммерческих банков со стороны чиновников Банка России и Правительства, касающуюся неудовлетворительного кредитования ими реальной экономики и более высоких процентных ставок по сравнению с иностранными банками (как и объяснение этого факта наличием фиктивного капитала у банков), иначе как лицемерной назвать трудно.

Наконец, в-третьих, и это самое главное, введённое Банком России понятие «ненадлежащие активы» инвесторов и разработанные им методы «корректировки» величины собственных средств российских коммерческих банков на деле не имеют ничего общего с реальной борьбой со схемами фиктивного увеличения капитала банками, а также целями повышения стабильности и эффективности функционирования банковского сектора страны. Во многом это связано с тем, что указанные действия Банка России противоречат не только принципам бухгалтерского учёта и действующему законодательству, но и простой экономической логике.

Вообще определение каких-либо активов, как «ненадлежащих» на основании сомнительной «чистоты» пассивов, или обязательств (для инвесторов полученные от банка кредиты являются обязательствами), — это и с юридической, и с экономической точки зрения полный нонсенс.

С позиции грамотного законодателя и здравого смысла «ненадлежащими» можно было бы назвать как активы, так и обязательства банков, которые отражают их деятельность, не соответствующую законодательству, имеющейся у них лицензии или их уставу. Например, для банков это могли бы быть активы, которые характеризуют наличие у них производственной, торговой или страховой деятельности, которая им запрещена законодательством.

Если говорить о «ненадлежащих» обязательствах, то к ним можно было бы отнести, например, обязательства банков по вкладам физических или юридических лиц, если у банка отсутствовало бы право на их привлечение.

В любом случае речь должна идти о конкретных «ненадлежащих» активах или пассивах (обязательствах) как таковых, а не об определении «ненадлежащими» активов за счёт пассивов, или наоборот. Если речь идёт о денежных средствах, то часто это просто невозможно сделать даже теоретически.

Но главная проблема заключается в том, что введя понятия «ненадлежащие активы» инвесторов, Банк России тем самым превысил свои полномочия, нарушил действующее законодательство и создал условия для произвольного незаконного (с учётом возможной коррупции) вмешательства его служащих и подразделений в работу кредитных организаций и в их правоотношения с учредителями (участниками), а это не имеет ничего общего с продекларированной защитой интересов кредиторов и вкладчиков банков.

Вообще, если уж использовать понятие «ненадлежащих активов» в изложении Банка России, то к таким активам необходимо отнести современные объёмы его валютных резервов, а также валютную составляющую Стабилизационного фонда Правительства.

Дело в том, что они в настоящее время уже превысили размеры внешнего долга государства, т.е. сумму полученных государством кредитов в иностранной валюте. При этом валютные резервы Банка России и валютная составляющая Стабилизационного фонда Правительства по своему экономическому значению представляют собой кредиты, предоставленные иностранным государствам (прежде всего США).

Однако, если по полученным кредитам наше государство (за счёт российских налогоплательщиков) выплачивает порядка 7-13% годовых, то по предоставленным кредитам получает лишь 1- 2% годовых. Это означает, что Правительство совместно с Банком России фактически участвуют в ограблении нашей страны и своего народа.³⁴¹ Чтобы вы сказали, если бы вам выдали кредит под 10%, а затем потребовали бы от вас предоставить кредит в объёме полученных вами средств, но только под 1%?

Мы уже не говорим о том, что существенная часть полученных иностранных кредитов ранее с помощью Правительства и Банка России, с одной стороны, была фактически разграблена приближёнными к ним социальными группами и пошла на инвестиции и кредитование иностранных государств и их экономик (в виде средств на счетах в иностранных банках, а также в форме вывоза капитала).

С другой стороны, указанные кредиты в результате экономически необоснованной политики Правительства и Банка России фактически были конвертированы в беспроцентные кредиты российских граждан иностранным государствам (в виде наличной иностранной валюты, прежде всего долларов США, находящихся у них на руках).

Не упоминаем мы и о долгах России со стороны тех государств, кредиты которым в своё время предоставило ещё советское государство с барского плеча исходя из своих политических амбиций и с минимальным расчётом на возможное возвращение. Теперь же эти долги России её руководство уже, правда, не из политических амбиций, а в результате недостаточных политических кондиций, в крупных масштабах списывает (опять же за счёт российских налогоплательщиков) своим должникам.

Отметим при этом, что если органы государственной власти безнаказанно нарушают законодательство, то о каком соблюдении законности со стороны контролируемых ими организаций, о какой борьбе с коррупцией и другими негативными явлениями в нашей жизни (в том числе и в банковской сфере) может идти речь?

--- часть вторая ---

Для того чтобы было более понятно, о каких нарушениях действующего законодательства Банком России идёт речь, возможно, придётся несколько утомить читателя цитатами и ссылками на ряд федеральных законов, Гражданский кодекс и Конституцию Российской Федерации …